В браке мы прожили 67 дней. Ни счастливых, ни несчастных. Жить в общежитии вдвоем было нельзя, поэтому мы поселились у него в мастерской. Это была маленькая комнатушка с одним окном, мольбертом, двумя стулами, тумбочкой с красками и кистями, раковиной, небольшим зеркальцем над ней и электрическим чайником. Первое время мне там нравилось. К Марку приходили позировать люди. Точнее, он сам их приводил. Шел в парк, подсаживался к незнакомцу или незнакомке на лавочке и начинал беседу. Если человек оказывался интересным, Марк приглашал его стать моделью для картины. Рисовал он незнакомцев исключительно в удобных для них позах, потому что считал, что даже кривая спина - одно из самых ярких проявлений сущности человека.
Рядом с готовыми картинами он вещал большие листы с рассказами о нарисованном человеке.
Спали мы на полу. Марк был настолько худой, что когда я прижималась к нему ночью, то чувствовала не тепло мужского тела, а острые архипелаги его ребер и вечно холодные ступни. С ним было тяжело согреться.
Ели мы то, что не требовало термической обработки и пили много чая. Чтобы покупать новые краски, я устроилась почтальоном. Мне нравилось держать письма в руках и просматривать чужие счета. Это было подобно подглядыванию в большие окна квартир новостроек.
Из-за недоедания, плохого сна, запаха растворителя у меня постоянно болела голова.чтобы не злиться, я решила уйти.